Изображение: открытые источники
Днестр ТВ продолжает знакомить Вас с творчеством писателя Семена Когана. Семен Коган- литературный псевдоним Александр Кирий, известен широкому кругу читателей, как прозаик, драматург, поэт, писатель-сатирик. Его произведения публиковались во многих странах мира, пьесы печатались и ставились в театрах Советского союза, за рубежом.
Вашему вниманию представлены Юмористические рассказы, которые вошли в сборник "От Эльбы до Днестра".
Как я был турком
У каждого человека свой пол, аппетит и национальность! Я, например, не претендовал на чужую нацию и от своей не отказывался! А тут вдруг письмо турецкое получаю! Не знаю, почему меня турки за своего приняли? Может, потому, что всю жизнь считался затурканным, а в детстве мне часто
повторяли: «Ну, ты и турок, пришибленный!» Хотя видимых причин не было, а невидимым я мог быть, кем угодно! Да и фамилия у меня была далеко не турецкая, а при ближайшем рассмотрении даже ненормальная. Правда, оканчивалась она на «ан» как у турецкого подданного Остапа Ибрагимовича
Бендера – Оксаны Мулерман – младшей! Но ведь и у других народов немало всего на «ан». Например, у известного английского чукчи Романа Абрамовича фамилия выглядит чрезвычайно романтично. Как англичанин, начинается на «ан», а как Роман – заканчивается! Но никто же не утверждает, что он даже
сзади больше похож на турка, чем на футболиста!
В какой-то степени к турецкому посланию я даже был готов! Так как меня повсюду турки окружали, не в смысле, чтобы в плен взять или потребовать отдаться, а в плане дружбы, сотрудничества и взаимонедержания! Например, сосед-араб-месхетинец-непропечный каждый день здоровался со мной
от нездоровья! Очевидно, принимая меня не за того турка. За того он принимал сам! Молодые дамочки-турчанки, обернутые в платки, полотенца и в привычные предрассудки, уступали мне дорогу, опасаясь моих уступов! И даже, несмотря на то, что я себе не отпустил под длинным носом усы, как
отпускают грехи многим покровителям Аллаха, меня постоянно пытались оставить с носом – ещё один признак внимательного отношения к турецкоподанным. А владелец небольшой лавки называл меня высокомерно-возвышенно: шефом, но за червивую картошку брал по полной схеме свежими зелеными
баксами, и ему всё время казалось, что я вот-вот начну выражаться!
В своем первом письме, очень красочном, очень насыщенном и очень с фотографиями, мне прислали рекламу породистых ослов, китайских палочек, и африканских люля-кебабов на привозе, почивших в обозе. Предлагали путешествия в разные регионы Марсианского материка с лунным уклоном, дешевые
разговоры по сверхэлектронной Иерихонской трубе, посещение музея боевой и трудовой славы первых людей последнего дня Помпеи, телевизоры третьего покалеченья, учебу в академии бесполезных наук, встречу с французскими красотками на дне Японского моря и отдых в фешенебельных горах пустыни Сахара! Естественно, все это предлагалось на ломаном турецком языке, который был мне совершенно непонятен, и я лишь догадывался о том, что уже все турки давно забыли!
Само собой я не проявился, как почитатель предложенных мероприятий, хотя бы потому, что не смог о них почитать, но всё равно оказанное внимание возбуждало и хотелось достойной реализации! А затем последовали и новые письма, предложения, сообщения и прочие одолжения! Меня поздравляли с днем
рождения, откуда только о нем узнали? Правда, на четыре месяца, три недели и шесть дней раньше общепринятого, и это, вероятно, объяснялось тем, что они торопились узреть в своих рядах настоящего турка!
Многие местные начали со мной за руку здороваться, и хотя среди них оказалось немало чернокожих, я понимал, что в этом все равно чего-то нет! Меня даже дважды приглашала пить пиво, за мой счет, разумеется. Но ведь до получения неожиданных посланий звали только сообразить на троих! Чтобы после вообще соображать перестал! Призывали на собрание активистов поступательного броуновского движения в пользу защиты малых форм! Предлагали учиться на почетного горнолыжника Гватемалы, героев сомалийского зоопарка, на испытателя женских чувств в период полнолуния и заката Большой Медведицы. Естественно, я не мог принять оказанные предложения, хотя за каждым скрывался огромный смысл, а после получения соответствующей квалификации я
готов был рассчитывать на самое худшее!
Меня даже пытались вовлечь в политическую борьбу за права велосипедистов в непроходимых джунглях Боливии, инвалидов на вершине баобаба, многострадального народа Палестины в борьбе за свою независимость против не менее многотеррорного и того же народа! А я вообще никогда и нигде
не боролся, даже за свою зависимость против всех! Потому, как считал, главное – не зависнуть! А они постоянно висели на моем почтовом ящике! Хоть фамилию меняй вместе с адресом. Просто осточертело повышенное внимание! Хотя сначала даже подумал что-то себе обрезать, перестать кушать свинину, пить водку и перейти на стезю настоящего и затурканного иноверца! Но после прикинул: а зачем? Если письма все равно слать не перестанут? И за своего отпускать не будут!
Словом, жизнь моя превратилась в сплошной возвышенно-радостный турецкий кошмар! Даже по ночам мне стал сниться Александр Македонский-старший в красных шароварах Запорожской сечи и с ватным одеялом на голове без прорези в глазах! И жаловаться, вроде, некому! И говорить не тянет.
Ещё подумают, что я действительно настоящий туркаман!
А тут тревожный стук в домашнюю дверь раздался! Открываю, гляжу, а передо мной двое носато-усатых продолжают ногами размахивать, хотя руки-то полностью свободны, без намека на что-то приятное! Это до какого же доверия надо опуститься, чтобы ко мне на восьмой этаж подняться с
незавершенным менталитетом!? Смотрят на меня эти пришельцы и как бы что-то вдруг не столько проглотили, сколько выплюнуть собрались!
«Вам чего, геноцвали?» – спрашиваю, чтобы убедительней состояться. А у них еще внутри что-то шевелится, ибо понимают, дергались-то зря, не на того напали. Не туда стучали. Не оттуда перестукивали! Так и ушли, не достучавшись! Но письма от своих навязчивых родственников я
продолжаю получать до сих. Наверное, придется учить турецкий! Или эмигрировать в прекрасный город Стамбул, наконец, полностью слиться с теми, с кем не смог вылиться! Чтобы хоть в старости оправдать потуги молодости! И если считаться турком, то хотя бы не затурканным!
Путаница
В приёмном покое уролога всегда многолюдно! Оно и понятно: здесь не только калечат, но и лечат!
К медсестре подходит пожилой, располневший немец и говорит, что его куртка из гардероба исчезла.
– Как исчезла? – не понимает женщина.
– Вчера я был у вас и по ошибке надел чужую. А сегодня явился и свою не обнаружил! – медсестра удивленно взирает на клиента, понимая, что произошло что-то неординарное.
– А что в куртке было? – уточняет она.
– Деньги, документы! – немец говорил спокойно и невозмутимо, словно у него имелась страховка на все случаи исчезновения верхней одежды, включая нижнюю!
– Какая у вас куртка была? – выясняет женщина.
– Обычная!
– Цвет помните?
– Серая!
– Может, зеленая?
– Зелёная у меня тоже есть.
– Но вы пришли в серой куртке?
Мужчина пожал плечами.
– Я уже не помню!
– Почему тогда серую ищите?
– Жена говорит: я её редко надеваю!
– Может, жена её надела?
– Не знаю. Она не говорила! Но всё равно надеть не могла. Жена толще, чем куртка! У меня там все бумаги остались!
– Зачем они вам?
– Я сказал жене, что они мне не нужны, а она ответила: без бумаг я не человек.
– Значит, вы вчера обменяли куртку?
– Вчера, наверно! Когда же еще?
– Вам придётся подождать! – медсестра принялась что-то искать в компьютере, очевидно, вчерашних пациентов. Затем обзвонила всех, но никто из предполагаемых обменщиков не признался в содеянном.
– Это не могло случиться в другом праксисе? – обратилась она к жертве недоразумений. – Вы, наверно, что-то перепутали.
– Вчера, кроме вас, я никуда не ходил.
- Вероятно, это произошло позавчера.
– Почему?
– Никто из вчерашних больных не признался!-Медсестра подозрительно скосилась на странного пациента, сознавая, что ничем ему помочь не сможет, ибо здесь лечили всё, что ниже пояса, а у него, еще страдало то, что выше не надо!
– Эта куртка приятней, чем моя, – сообщил немец. – Я в ней тоже бумаги и деньги обнаружил, почти, как мои, но мне чужого не надо!
– К нам никто за ней не обращался, – сказала женщина. – Значит, пропажу еще не обнаружили!
– Сейчас на улице тепло, – заметил мужчина. – Можно и в пиджаке ходить!
Медсестра снова влезла в компьютер, выискивая позавчерашних клиентов, и, как прежде, принялась им звонить. Увы... Безрезультатно!
– Что-то тут не так? – высказалась она, обращаясь к немцу. – Точно помните, что обменяли свою куртку позавчера?
Потерпевший задумался.
– Примерно точно!
– Но до сих пор не пожаловались.
Мужчина согласно кивал, но ничего предложить не мог.
Медсестра начала опрашивать своих коллег. Никто ничего толком не знал. Да и следить за одеждой в так называемом гардеробе, небольшом углублении в конце приемного покоя, не входило в их обязанности. Здесь все полагались на честность и порядочность, а в случае их нарушения оставалось
лишь разводить руками и хлопать ушами. Что медицинский персонал автоматически и делал.
В приемную вошел мужчина средних лет, осмотрелся, увидел пожилого немца и обратился к нему.
– Отец, куртка, которую ты носишь, твоя, а не чужая!
– Как моя? – не сообразил потерпевший.
– Ты ее давно не носил. А когда выходил из дома, надел машинально, принимая её за свою новую, зеленую!
– Ничего не понимаю! – растерянно хлопал ресницами уязвленный немец.
- И это произошло неделю назад, когда ты явился не сюда, а к зубному врачу напротив!
Деньги на бочку
Мне перечислили на счет в банке десять тысяч евро! Неизвестно кто, зачем и вообще.
– Наверное, это ошибка, – предположила жена,- но, чтобы и мы её не повторили, переведем деньги на мой счет, тогда их не смогут забрать назад.
– Надо сначала выяснить, кто оказался таким щедрым, – возразил я, – чтобы потом от подобных щедрот мы не оказались ещё и такими жадными!
– Может, мафия подбросила? – выдвинула версию жена.
– Зачем? – уточнил я.
– Мафия всегда кого-то бросает!
– Может, террористы решили нас скомпрометировать, – выдал я.
– Зачем? – спросила жена.
– Чтобы подорвать основы демократии!
– С этими деньгами их только можно укреплять! Знаешь, сколько бабок тратится претендентами на выборах? Миллионы! И все – для правого дела!
– Наше дело – сторона,– заявила жена. – Мы все-таки не дома, а в эмиграции.
– Тогда, наверно, твой дядя Изя из Канады прислал.
– Ага, – усмехнулась жена. – От него можно дождаться только кукиш в кармане. Он сам ждет, когда кто-то ему поможет.
– Значит, новые русские отмывают свои капиталы по-черному!
–На нашем счету? – жена была настроена скептически. – Как ты такое придумал?
– Им все равно, на каком счету. Главное, бабки назад получить!
– Как они снимут, если счёт – наш?
– Как положили, так и снимут. Неожиданно!
Но так как мы ничего определенного не придумали, а деньги жгли руки, мы принялись соображать, как сжечь мосты и погасить страсти после того, как они выплеснулись на счет жены.
– Можно положить бабки и в банк на крупные проценты, – предложил я.
– А если мы до прибыли не доживем? – ехидничала жена. – И завтра нас уделают со всеми процентами.
– Оставим всё, как есть, – выдал я другой вариант.
– Полагаешь, для этого нам деньги перечислили, чтобы они лежали мертвым грузом, пока за ними не явятся?
– Тогда давай тратить на всю катушку. Раскрутимся по-большому!
– Чтобы потом нас раскрутили на всю решетку? – не сдавалась жена.
– А если одолжить соседу? Пусть он тратит чужие деньги, а вернет нам свои.
– Но это же грязные деньги! Пока сосед будет их отмывать, сам испачкается.
– Остается плюнуть! – вздохнул я.
– А что делать со слюной? Мы же сами виноваты!
– В чем? – не сообразил я.
– Что ни в чем не виноваты, когда деньги нам перечислили. Иначе, зачем бы все это делали? С соблазном и головными болями!
– Но деньги-то перечислили мне, и с меня спросят, даже с невиновного!
В любом случае было понятно, что денег скоро хватятся, и их придется вернуть. А если потратить ненароком, прикинуться идиотом, мол, считали, что нам премию подкинули, спонсор нашелся или какую-то другую лажу, и под эти дурки развлечься всласть, а в крайнем случае вернуть остаток, если он окажется! Что с нас, дурачков-эмигрантов, взять, когда дать нечего? За миллионы всяких менеджеров на поруки берут, а нам дадут по рукам, то есть пожмут их за находчивость, а может, ещё
что-то и добавят:
– А если тебя в банк вызовут и спросят: «Вам перечислили деньги?» – репетировала жена. – Что ты ответишь?
– Не знаю, – честно признался я.
– Не знаешь, что перечислили или не знаешь, что ответить?
– Вообще ничего не знаю!
– А когда тратил, знал?
– Тоже не знал!
– Молодец! Не знай дальше, идиот! Мы же решаем серьезную задачу, как жить дальше, если манна небесная на голову свалилась, а ты издеваешься!
– Я, правда, не знаю, что говорить, – признался я. – Они же ни во что не поверят. Сейчас никто никому не верит, когда деньги крадут.
На следующий день мне позвонили из банка и пригласили на разговор.
– На ваш счет поступило десять тысяч евро! – сообщили мне. – Знаете, откуда?
– От верблюда! – вырвалось у меня, как всегда раньше вырывалось. Хорошо, что они русский не понимают.
– Придётся деньги вернуть! – спокойно, но решительно заявили они.-Так как на ваших верблюдов нам плевать. А вы постарайтесь слюни на чужое добро не распускать.
Значит они понимали не только русский язык, но и менталитет.
– Обязательно верну, когда они будут.
– А когда будут?
– Когда буду готов я! – На этот раз, кажется, они меня правильно поняли, хотя готовить мою персону не собирались, пока деньги назад не получили!
– У вас есть трое суток! – вежливо предупредили они. – Подготовьтесь.
Жена восприняла мой рассказ с напряжением, но деньги отдавать не хотела.
– За подобные штучки нас вышлют из Германии, – предположил я.
– За что? – не врубилась она.
– За задницу! Или посадят в тюрьму!
– А в тюрьму-то за что?
– За решетку! – успокоил я её, так как случаются вещи и похуже.
- Ага, мы еще за решеткой не куковали!- обиделась жена.– Не для того нам деньги прислали, чтоб потом сажали? – Для жены это звучало не очень логично. Кроме того мы приехали сюда, чтобы сидеть не в тюрьме, а на социале. Хотя, что приятней, нам ещё не говорили.
– Надо деньги вернуть! – заключил я.
– Ты что, идиот? – оказывается, жена любила деньги сильнее, чем я.
– А если нас вернут?
– Они что, идиоты? Общественность не даст нас в обиду. Мы получили то, что заслужили! Пускай соображают, прежде чем бедным людям всякой мутью совесть и настроение испытывать.
Вечером мы позвонили дяде Фиме в Бердичев. Из всех родственников он слыл самым умным и изворотливым, мог всегда что-то посоветовать, если это ему ничего не стоило. Мы подробно объяснили ситуацию в расчете на то, что он растолкует нам, как сохранить деньги. Но вслух об этом не высказывались, подспудно надеясь на его благоразумие!
– Лёвочка, зачем ты переживаешь? – сказал он мне. – Ты же уже приехал, откуда добровольно не уезжают. Пусть наши враги сильно мучаются, а ты должен радоваться, что наконец начал жить, деньги появились.
– Дядя Фима, чему радоваться, – не сообразил я,-если деньги, которые появились, хотят у нас забрать?
– Левочка, ты от этого не умрешь? Ты же деньги не украл!
– А что я сделал, если их не возвращаю?
– Ты их просто истратил! Деньги для того и существуют, чтобы их тратить. В свое время мы ничего не тратили, держали для светлого будущего. А что вышло? У нас всё забрали и сделали немножко темно в глазах. Но никто за это безобразие не понёс никакого наказания. Как будто так и должно было
случиться. Как будто не государство нас ограбило, а бандиты с большой дороги. Так те хоть считались преступниками. А как счтать наше любимое отечество, которое мы постоянно славили? Потому теперь поумнели! Теперь мы забираем. Это же справедливо!
– Но эти десять тысяч- чужие!- не мог согласиться я.- И живем мы не в бандитском государстве.
– Чужими они были до того, как попали на твой счёт! А затем они стали приятными. Когда такие деньги к тебе приходят, это всегда приятно! В любом государстве.
– Но я не должен был их тратить!
– Они тебе это уже сказали!? В нашем мире никто не знает, кто кому и чего должен. Они сказали так, ты понял иначе. А денег уже нету. Надо было знать, кому перечислять.
– Меня могут и посадить.
– Лёвочка, куда они тебя посадят? Разве ты не знаешь, что у них на работе все места заняты? И, кроме того, ты все деньги уже потратил, как я понимаю! Ты сможешь сидеть пустой и голодный? В демократической стране так не принято.
– Я действительно всё потратил!
– За что же сажать?.. Чтоб тебе ещё что-то добавить? Чтоб ты мог не только сидеть, но и крутиться?
Дядя Фима оказался даже умнее, чем я предполагал. После двухчасовой беседы со всеми вздохами, ахами, возмущениями и рассуждениями, я его прямо спросил:
– Так что делать: отдавать или возмущаться?
Дядя Фима несколько раз чмокнул губами, серьёзно повздыхал, почесал левое ухо и выдал:
– Надо на эту тему еще посоображать! Всё-таки деньги хорошие!
– Дядя Фима, соображать уже некогда. Надо ответ держать. Мой срок годности проходит. Что вы посоветуете?
– А я знаю? Что бы я тебе ни посоветовал, будет неправильно, потому что я тоже жадный. И тоже жил в стране Советов. И меня тоже, как и всех, наша советская власть ограбила. Поэтому ты можешь деньги возвращать, а можешь и не возвращать. В любом случае, хорошо тебе не будет! Нам, евреям,
никогда хорошо не было: ни с деньгами, ни без них!
Всё-таки умным оказался мой дядя! Если всё равно должно быть плохо, то важно, чтобы хуже не было, а с чужими деньгами – хуже уже некуда!
Утром мы отнесли всю сумму в банк. А жену я предупредил:
– В следующий раз пусть на твой счет перечисляют! Тогда и поглядим, какая ты очаровательная.
– А что я буду с деньгами делать? – не поняла жена.
– Расстраиваться! – улыбнулся я. – Пристроим к нашему дому коридор. И будем всем говорить, что это – коридоры власти для корриды с быками.! А с властями и с быками никто дело иметь не захочет.
Смекалка
Фима Немирович всегда взвешивал в магазине товары в упаковке – фабрикаты и полуфабрикаты, понимая, что их упаковали не на фабрике звезд!
Конечно, о причине своих увлечений Фима никому не рассказывал, кроме жены, которая время от времени возникала:
– Кончай мелочиться! Мы не такие бедные, чтобы на всем экономить и на этом разбогатеть!
– Но и не такие богатые, – отбивался Немирович, – чтобы брать меньше, когда больше не жалко на несколько евро! – Ему даже самому не верилось, что один и тот же товар, оказывается, продается, в усредненном виде. Плюс- минус трамвайная остановка – серьезное удовольствие. Но благодаря
магазинным весам, Фима старался оставаться в плюсе, разумеется, на законном и выигрышном основании!
Но однажды случилось так, что сотрудник магазина с острым взглядом заметил неординарные потуги тупого, с его точки зрения, Немировича, и хотя в действиях покупателя ничего криминального не обнаружил, восприняв это, как чудачество, решил подкузьмить Фиму.
– У меня тут рядом ящик с товаром стоит. Может, и его вы заодно взвесите.
Конечно, Немирович мог бы желчно съязвить или сказать какую-то гадость, но сотрудник был настроен доброжелательно, и Фима не стал портить отношения, а просто ответил:
– Мы уже в прошлой жизни работали на дядю! Теперь пусть дядя поработает на нас! – Сотрудника, очевидно, ответ не удовлетворил. Тем более, что он не мог знать, о каком дяде вообще речь. Ему стало смешно, ибо в силу своего менталитета не понимал: «Не всё, что непонятно, вызывает смех! А
когда все понятно, бывает не до смеха!» Поэтому он совершенно искренне уточнил:
– Зачем вы всё-таки взвешиваете упаковки?
Немирович хотел ответить, что по законам физики тела притягиваются с одним ускорением, но с разной массой, а результат выходит разнообразный. Но вовремя сообразил, что в Германии строго разграничены понятия и возможности, и, скорее всего, физические действия немец воспримет, как
упражнения на скорость, быстроту и оперативность покупки товаров. А потому миролюбиво пояснил:
– Должен же и в вашем магазине кто-то этим заниматься.
– А зачем этим заниматься? – Обычное любопытство перерастало в профессиональное. Где-то своим местным внутренним чутьем сотрудник начал понимать, что не все так смешно, как хотелось бы смеяться!
- Затем,- неопределенно пояснил Фима, чтобы не раздувать и отделаться легким испугом, который способен был вызвать тяжесть на душе.
– Вы всегда всё взвешиваете? – с недоверием поинтересовался он.
– Не всегда и не всё, – улыбнулся Фима. – Водку, например, я никогда не проверяю, ибо знаю, что она достаточно тяжелая и сбивает любого с ног. Но, чтобы вы осознали смысл моих действий, так и быть, открою незатейливый секрет. Возьмите три стандартные мороженые курицы – по кило двести, и
взвесьте их. Тогда, возможно, всё и поймете.
Немец сделал, как ему предлагали. Мороженые курицы оказались на редкость тяжелыми и на весах показывали 1180 граммов, 1275 граммов, 1297 граммов.
–Почти каждая курица на сто граммов превышает норму, – наконец сообразил сотрудник. – Значит надо сообщить шефу, чтобы повысили на них цену!
Подобного оборота даже смекалистый Фима не ожидал, растерянно глядя на своего визави.
– А вас я теперь понял. Как человек честный, вы не хотели лишнего. Потому и искали приемлемое, соответствующее цене!
Немирович обреченно улыбнулся и подавлено вздохнул:
«Какой же все-таки этот немец тупой! С острым взглядом!»
- 4-08-2024, 10:38
- DTV
- Просмотров: 253
- Комментариев: 0
-
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Популярные ссылки
Moldova+
