1 августа – День памяти жертв агрессии Молдавии против Приднестровья
За годы своей независимости Приднестровье сильно изменилось. Опустели города и сёла. Экономика в упадке. Уровень жизни населения упал в разы. То есть тяжела жизнь в непризнанном, со всех сторон блокированном государстве. И невольно возникает вопрос: а ради чего тогда гибли приднестровцы в 1992 году? Чтобы оставить своим детям разорённую республику?
ЗА ОТВЕТОМ на этот и другие вопросы журналисты «Доброго дня» отправились к Татьяне Григорьевне, вдове Виталия Козака – рыбничанина, погибшего в войну 1992 года. Он работал в известковом цехе цементного комбината. А когда молдавские власти решили с помощью оружия задавить свободомыслие приднестровцев, Виталий Михайлович вместе с товарищами по работе встал на защиту ПМР. Было ему на тот момент всего 32 года.
– Мы тогда только недавно поженились, – рассказывает Татьяна Григорьевна. – Восемь месяцев со свадьбы всего прошло. А тут война. Страшно было, конечно, отпускать его. Но у Виталия такой характер. Он всегда был патриотом. В армии просил, чтобы его направили служить в Афганистан. Но попал на Кубу. Хотите посмотреть фотографии?
Татьяна Григорьевна достаёт альбом. Мы перелистываем его страницы. Рассматриваем выцветшие снимки. И продолжаем беседовать.
– Виталий ушёл, а мне некогда было и задуматься, как он там,– Татьяна Григорьевна на миг замолкает, вспоминая, видимо, подробности тех дней. – Я же беременная была на большом сроке. А тут ещё ремонт затеяла на кухне. Как раз в тот день закончила. Полы домывала уже. И тут мама моя пришла, сказать, что его уже… что погиб он.
Виталия убили 22 июня – в день, когда в 1941-м Великая Отечественная началась. Скорбный список погибших в тот день ополченцах зачитывали по радио. Поэтому соседи знали о случившейся беде, но никто не решился рассказать Татьяне Григорьевне об этом. А потом её родителям позвонили боевые товарищи Виталия. Но и тогда в его смерть никто не хотел верить. Только когда уже в военкомате подтвердили печальную весть, тогда родители решили рассказать всё Татьяне Григорьевне.
– Родственники боялись, что я от горя ребёнка потеряю. Так что мне даже вволю и поплакать не дали. Родные меня валерьянкой всё отпаивали. И на похоронах я как замороженная была. А в августе Вика родилась, дочка наша. Он так и не узнал, что у нас девочка. О сыне, понятное дело, мечтал. А я всё смеялась: если первая дочка будет, то второй уж точно сын. Кто ж мог знать, что не будет уже… Вот сейчас вспоминаю и сама удивляюсь, как я тогда всё это пережила.
Пережить такое и вправду трудно. Виталий и Татьяна знали друг друга давно: ведь оба жили в одном селе, в Ержово. Учились, правда, в разных школах: он в Ержовской, она – в четвёртой. Но встречались частенько – то в клубе, то в магазине, то просто на улице. О женитьбе как-то и не помышляли. А в какой-то момент будто впервые друг друга увидели, разглядели и поняли, что дальше существовать порознь уже не могут. Думали, что останутся вместе на всю жизнь, а оно вон как получилось.
– У нас и совместных фотографий почти не было, – печалится Татьяна Григорьевна. – Только свадебные и остались. Я потом замуж так и не вышла. Таких, как Виталий, нет больше. Он один на миллион: мастеровитый, внимательный, заботливый. И дочь в него пошла. Такая же упорная, каждую мелочь замечает.
Сейчас Виктории уже 26 лет. Она закончила рыбницкий филиал ПГУ, там же и работает. Планирует заняться научной деятельностью.
– Одной поднимать ребёнка, конечно, трудно было, – вздыхает Татьяна Григорьевна. – Но мне родственники очень помогали. Почти сразу после смерти Виталия нам с дочкой государство квартиру двухкомнатную дало. Пенсию платили и мне, и ей все те годы, пока Вика училась. Материальную помощь выделяли. А сейчас я уже на пенсии по возрасту. Досрочно вышла. У нас на железной дороге сокращение персонала было, вот и пришлось. Но я не жалуюсь. У меня дача. В общественном совете города состою. Так что дел хватает.
И тут я решаюсь задать Татьяне Григорьевне самый трудный вопрос: не считает ли она, что Виталий погиб напрасно? Всё же республика так и не достигла процветания, а сейчас политики нет-нет, да и поговаривают о необходимости соединения с Молдавией.
– Мы все, конечно, тогда надеялись, что Приднестровье признают, – говорит Татьяна Григорьевна. – Но с тех пор прошло много лет. Ситуация изменилась и получилось так как есть. Только Виталий всё равно не напрасно погиб. Он защищал от агрессора свою родину, родных, не родившуюся ещё дочку. Тогда так было надо. А как надо будет поступать в будущем – это пусть уже наши дети решают. Им жить дальше…
А НАМ остаётся помнить. Помнить каждого из погибших в 1992 году за то, чтобы мы сейчас могли свободно говорить на своём языке и жить на своей земле. Пусть не так богато, как хотелось бы. Но ведь, в конечном счёте, надо честно признать, что в этом есть и наша вина. Это мы то и дело выбирали в депутаты тех, кто защищал только свои личные интересы, руководствуясь принципом: эти наворовались, теперь и нам дадут. Это мы молчали, когда выбранные нами власти распродавали заводы за бесценок, а новые хозяева банкротили их. Это мы терпели, когда новые хозяева жизни нарушали все законы, превращая нас в безмолвное быдло, которое не только за всю страну и народ – за себя, ограбленного и униженного, постоять не может. Мы надеялись на честность и порядочность наших лидеров. И нередко ошибались в них.
Поэтому неудивительно, что наши дети теперь стремятся уехать в другие страны. Так не пора ли признать свои ошибки? И перестать верить в то, что вор может остановиться в стремлении захапать побольше? Не пора ли перестать бояться говорить правду и поступать по совести?
Ведь эта республика создана ценой жизни лучших её граждан. И неужели мы оказались слабым звеном в исторической цепочке?
Газета "Добрый День", Рыбница
- 30-07-2018, 15:27
- DTV
- Просмотров: 815
- Комментариев: 0
-
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Популярные ссылки
Moldova+
