- Ваш прогноз: как итоги выборов (в Молдове - прим. Г.В.) скажутся на отношениях Молдовы с Западом и Россией, а также на контактах Кишинева и Тирасполя?
- Я не знаю и не могу знать полноценного ответа на этот вопрос. Молдова в ее нынешнем амплуа использует ничтожно узкий спектр для своего полноценного партнерства с Евросоюзом и США, а в отношениях с Россией занимает унизительное положение дворовой собаки, которой в каждом прохожем мерещатся русские шпионы. Когда нынешние власти рассуждают о Западе, они не вспоминают ни о западном просвещении, технологиях, социальных стандартах, гражданских правах. Первое и последнее, что приходит им на ум: гарантия собственных банковских счетов и мечта о цепи с намордником в облике членства в какой-нибудь военной организации. Когда они с оптимизмом рассуждают о России, то дальше дешевого газа и рынка для персиков их фантазия не распространяется. А потому, рискну предположить, что ничего принципиально не изменится, сохранится вся эта геополитическая шизофрения и тявканье без всякого повода и причины.
Что же касается Приднестровья, то тут все интереснее. Именно последние выборы показали, что Тирасполь способен договариваться с Кишиневом по самым интимным темам. Причем, вопреки позиции Москвы. Мы это видели во время голосования за двух известных «приднестровских деятелей» по фамилии Мельник и Олейник. Мы это видели и по схемам поставок электроэнергии с Молдавской ГРЭС на правый берег Днестра, и по магазинам duty free на приднестровском участке молдавско-украинской границы.
Система правления и в Тирасполе, и в Кишиневе – идентичны. Два олигархических клана обладают высоким уровнем суверенитета и независимости. У них вся власть, включая мощные силовые структуры. Их базовые активы не зависят от России. Они находятся либо внутри формальных границ Молдовы, либо на Западе, либо в Украине. Именно поэтому может случиться в каком-то виде что-то вроде реинтеграции. Криминальной, если хотите, реинтеграции. В данном случае это слово следует переводить не как воссоединение, а как легализацию личной мощи двух олигархов и ее международное признание в этом регионе.
Как именно это может произойти? На основе каких правовых моделей? На основе каких дорожных карт, программ и меморандумов? – Тут важным будут не все эти академические изыски, а возможность втиснуть личные долгосрочные интересы в какой-нибудь визуально-приемлемый международный шаблон. Так, чтобы все сопосредники выдохнули и сказали: «Ну вот – стороны договорились, на основе территориальной целостности, с переходными там всякими периодами. Вот и славненько»!
Кроме всего прочего, оба лидера не могут не понимать, что подобная форма мира превращает их из вчерашних «злодеев» в героев-олимпийцев, списывает навсегда все темные и мутные пятна в их биографиях. Ясно, что это не реинтеграция общества, не то объединение страны, о котором многие мечтают. Но, тем не менее, в регионе, в котором отсутствует всякий общественный контроль за властью, может быть все, что угодно. В том числе и такие сюрпризы.