Семен Коган- литературный псевдоним Александр Кирий, известен широкому кругу читателей, как прозаик, драматург, поэт, писатель-сатирик. Его произведения публиковались во многих странах мира, пьесы печатались и ставились в театрах Советского союза, за рубежом.
Сегодня, представляем Вашему вниманию один юмористический рассказ "Нобелевская премия", который вошел в сборник "От Эльбы до Днестра"
Нобелевская премия
Общее собрание литературного объединения « Молоток и гвоздики» началось необычно оживленно. На повестке дня стоял один вопрос:
«Выдвижение товарищем Зискиным Василием Соломоновичем своей кандидатуры на звание лауреата Нобелевской премии в области литературы, искусства и чего-нибудь ещё.»
Горячие предварительные дискуссии о том, что подобные номинации не существуют, ни к чему не привели.
- Значит будут существовать!- заявили наиболее осведомленные, утверждая, что проще поменять номинации Нобелевской премии, чем повестку дня уважаемых литераторов.
Конечно, ни для кого не являлось секретом, что эмигрант Зискин увлекался белыми стихами, хотя никогда не считался белым, как его единомышленники двадцатых годов. И не в плане того, чтобы свою поэзию обелить или писать белым по чему-нибудь контрастному, а в смысле белой зависти своих коллег по перу и золотой ручке. А возможно, белые стихи делались по-черному без официального признания всех незаинтересованных лиц и лицедеев. Но в любом случае предложение Василия Соломоновича вызвало всеобщее недоумение, переполох и тарарам в душах неискушенных премиями пришельцев, ибо все понимали, что любая награда требует серьезных усилий, а Нобелевская- еще и приличных связей. И казалось совершенно недостаточным находиться лишь на кабельной связи с членами литературного объединения. Но в то же время многие просто ошалели от простоты и величия предложенного.
- Как легко и быстро можно вознестись до небожителей,- с завистью рассуждали они,- превратившись в яркую звезду в созвездии « Красная лапочка.» А мы до подобного не додумались. И только Соломоныча по-настоящему угораздило в голову. Какое непонимание с нашей стороны истинных демократических ценностей! Какие мы все тут пришибленные вынужденной эмиграцией.
Упустить такую легкую возможность приобрести солидный вес в чужом обществе без серьезных затрат! Какая, Господи, непруха!
Виновник народного остолбенения- Василий Соломонович Зискин, человек уже преклонного возраста, для которого Нобелевская премия казалась последним шансом взобраться на пьедестал собственным остервенением, не смущался и охотно объяснял с присущей ему скромностью, что с детства охотился за разными наградами, но, само собой, не заразными. И выбивал их за то, что не убегал со школьных уроков, так как его нередко оставляли на второй год. За то, что не дергал бегемота за хвост, ибо с ним не встречался. За то, что лучше всех бегал в мешке на бревне с закрытыми от ужаса глазами. Но всегда мечтал добежать до Нобелевской премии. И вот теперь, находясь на Западе, осознал, что, если могут получать другие, то и мы не лыком расшиты, и необходимо взять её в свои натруженные, но освобожденные руки.
Конечно литературный бомонд, каким являлись члены литобъединения, был на стороне своего коллеги, но в силу бывших совковых привычек не совсем врубался, где необходимая в подобных случаях бескомпромиссная тряска? Где волокита и бюрократизм распущенных чиновников? Где счастье, которое в борьбе? Где суета, взятки, загадочные шушуканья, бесконечные телефонные переговоры, оптимистические тосты и тесты, прогнозы и психозы, недовольство, жалобы и поиски источников истинной справедливости? Где весь тот бред, который обычно сопровождал столь неожиданные проявления, с выявлением реального и разоблаченим фальшивого? Ничего подобного просто не проявлялось, что очень даже настораживало местных литераторов, которые не понаслышке чувствовали жареное и сами были готовы, кого угодно нагреть. Потому возникали, как и положено, естественные нелицеприятные разговоры в кулуарах, которые обычно ничем не кончались и лишь сильнее разжигали страсти-мордасти всезнающих пришельцев из-за перестроечных вышек.
Поэт и пофигист Дурбайло-младший ошарашивал всех недоуменным вопросом:
- А как ты относишься к Нобелевской премии?
Прозаик и диабетик Фогельман-Непропечный пожимал выразительно плечами, изображая неприличные гримасы, и отвечал:
- Эта такая серьезная награда, что даже сумасшедшие от нее не откажутся!
- А ты откажешься?
Фогельман-Непропечный скромно опускал свои раскосые глаза в очках с толстенными стеклами и девственным голосом произносил:
- Если честно, принял бы премию с благодарностью.
- Так что же тебе мешает?- на полном серьезе не понимал Дурбайло-младший своего коллегу.
- Благодарностей не хватает!
Другой стихоплет, невростеник и графоман Шурик Нехаймович прямо заявил, несмотря ни на что, даже на себя в зеркало:
-Я не знаю ни одного русскоязычного человека в Германии, который заслуживал бы Нобелевскую премию.
Возникло короткое замешательство. Никто не ожидал подобной подлянки от своего товарища по партии в преферанс!
- В какой номинации?- возмутились обиженные коллеги, которые подсознательно, на внутреннем уровне уже давно претендовали на все премии мира вместе взятые, и на каждую в отдельности, но до поры сдерживали собственный натиск, ожидая лишь приемлемую ситуацию и немножечко счастья в личной жизни да везения в собственном хобби.
- А какая разница?- не понял вопроса Нехаймович, так как полагал, что кроме него нет и не могут быть никакие конкуренты.
- А разница в том,- парировали озлобленные непониманием литераторы,- что вы, многоуважаемый Шурик Аркадьевич, не читали всех литераторов Германии, не имеете о них никакого понятия и не можете знать истинную ценность их таланта.
Нехаймович действительно ни о каких ценностях даже не догадывался, но все равно упирался рогами, которые приобрел на ином поприще, и не мог допустить, чтобы кто-то как-то чего-то да еще и претендовал.
Господин Нестор Петушков, гипертоник и пародист из Кишинева, рубанул правду-матку прямо со своего хилого, но интеллигентного плеча.
- Раньше в России мы хотели печататься за рубежом. А сейчас, за рубежом, мечтаем печататься в России. Поэтому я вас спрашиваю: Что изменилось?
Наиболее ушлые растолковали, что все пытаются не печататься за рубежом, а получить премию, хотя ни там, ни тут никого из эмигрантов никогда толком не публиковали.
- Если не публиковали, причем тут Нобелевская премия?- сразил всех наивным вопросом начинающий драматург и молдаванин господин Нестор. И ему снова популярно объяснили, что тогда следует выдвигать лауреата на такую премию, за которую больше всех не печатают.
Мысль показалась интересной, а Мяткин- Неналивайко пошел ещё дальше, в дебри нереализованного, заявив без всякой ложной скромности:
- Тогда я официально заявляю, что выступаю за мир между всеми народами войны и требую Нобелевскую премию в номинации мирного сосуществования, чтобы меня выдвинули всем горячим миром. И не задвинули никакой войной.
Никто толком не знал, о каком горячем мире речь в русле холодной войны, потому отложили вопрос до его полного созревания и отрицания всеми оппортунистами, генераторами, ренегатами и нехорошими проститутками.
Разговоров оказалось так много, что к началу собрания даже не заметили отсутствия главного его инициатора-Василия Соломоновича. И только его тайная вздыхательница и почитательница- блондинка и молодая дева Таисия Сидоренко с незавершенными публикациями, наращенными ресницами и короткими ногами, о которых было известно всем, кроме супруги претендента, с тревогой сообщила, что новоиспеченный кандидат вдруг сильно занемог, но за несколько секунд до занеможения, не приходя на собрание, дал согласие выдвинуться на Нобелевского счастливчика.
Тут же возникла здоровая дискуссия: Бить или не быть? Но сторонники Зискина твердо стояли на своем, хотя паркетный пол в актовом зале принадлежал совсем другим хероманам.
- Если человек желает куда-нибудь попасть,- заявили они,- его надо обязательно послать!
Таковы принципы настоящей западной демократии, в которую мы по недоразумению попали, а некоторые уже и пропали!
60
Тогда решили проголосовать поднятием правой ноги, чтобы одновременно оторваться от левого прошлого, нацелившись в нейтральное будущее. Незатейливым большинством приняли соломоново решение:
Не только двигать, но и выдвигать!- Ибо в заключительных взмахах ног отчетливо проглядывались вопросительные нотки сомнений:
Как дальше жить-то будем без уже полюбившейся всем Нобелевской премии?
А мудрый председатель лито и собрания, бывший шизофреник всесоюзного значения Боря Борькин из Верхнего Волочка прервал затянувшуюся дискуссию предложением:
- Товарищи- господа литераторы и, простите за выражение, уважаемые графоманы! Попробуйте высказываться по существу.
- Но так как существо каждого осталось в прошлой жизни, каждый говорил, что хотел.
- Надо написать английской королеве,- осенило Николая Самобыткина.- Пусть составит нам протекцию.
- Тогда лучше шведскому королю,- встрял юморист и публицист Жорик Длинноручко, бывший главный ассенизатор одесской побочной Молдаванки.- Все-таки приз вручают в Швеции.
- Чего?- не врубился Федя Подольский, который со своим непререкаемым рукоприкладством время от времени взлетал на Парнас, чтобы очиститься от скверны бытия и оседлать Пегаса.- В Норвегии презентация. Я точно знаю! Долгожданные места знать надо!
- Ну, вы и даете, господа- академики человеческих душ!- ухмыльнулась Светочка из Нижнего Тагила, вторая любовница третьего мужа самодеятельной поэтессы Людмилы Ивановны Криворучко, бывшей кассиршы из украинского города Крыжополя, которая выдавала чужие стихи за свои.- А в
Финляндии не хило?
После долгих и нелицеприятных выяснений ситуацию, как всегда, определил ведущий:
- Не имеет никакого значения, что, где и когда?- подытожил он.- Главное- кому? Чтоб хуже не получилось.
-Нобелевсакая премия- награда почетная,- взял слово профессор черной металлургии и белой магии Геннадий Петрович Несмеянов, человек большой души и такого же размера поэзии, который в последние годы эмиграции сосредоточился исключительно на сказках своей двоюродной бабушки.- Поэтому и на нечетную никто не откажется. Но, как большой профессионал и знаток обезьяньих душ, предлагаю сосредоточиться на Шнобелевской премии, тоже престижной для наших сотрудников. Чем больше претендентов, тем проще её получить. Лишняя буква «Ша» еще никому не помешала. Да здравствует Шнобелевская премия, которая каждому из нас не только под силу, но и над разумом!
Профессору черной металлургии верили безоговорочно, хотя толком не знали, что это за растакая- Шнобелевская премия? И с чем ее солят? Но раз речь зашла о шнобеле, значит отдавало чем- то родным и близким, где-то даже необходимым и востребованным. А если сногсшибательная премия все-таки реально существовала, нужно было сосредоточиться и разобраться в целом, что и постановили сделать после текущего заседания в частности.
А Федя шлымозыл с неудавшейся фамилией Шпрингынбет, которому еще в детстве цыганка предсказала, что от скромности он не умрет, со свойственным ему напором выдвинул свою кандидатуру на другую престижную премию: «Дело в шляпе», которую вручает швейцарский банк за поэтические достижения в области ямбов и хореев!
- В чем же суть премии?- спросили Федю, и он чистосердечно признался, что стихи победителя схоронят в специальном сейфе, чтобы никто не догадался.
Тут же проявились и другие литературные конкурсы во всех регионах нашей необъятной, но объединенной Европы: В Польше- «За тех, кто против!» В Румынии- « Рога без копыт!» В Люксембурге- «Красная Розочка и товарищ Волк с пушком на рыльце!» В Англии- «Пушкин и теперь живее Абрамовича!» В России- Золотое перо- в нужное место!» В Украине- «Какая птица не пролетит?
И второй, внеконкурсный турнир- Ямщик, не газуй лошадей!» В Грузии- « И напротив- против!» В Молдавии-«Дружба врозь, бабки вместе, хаверим!»
А Роман Бугайло, вспыльчивый, но близорукий поэт с горящим сердцем Данко, отец пяти внебрачных детей, трагик постсоветского пространства, представитель сексуальных меньшинств и национальных большинств, настаивал всем литературным миром податься в Москву к президенту китайской бани и потребовать от него укреплять русский язык за рубежом - в парилке, чтобы никому неповадно было разбазаривать его в разные стороны на родине Мао-дзе-Дуна.
В общем, идея вырисовывалась приемлемой, но никто из присутствующих ещё не познакомился с азиатской сауной и понимал, что без личной парилки на русском языке могут лишь хорошо послать, а это для эмигрантов казалось абсурдным из-за отсутствия личных средств на общественные нужды.
Обсуждение набирало очки и силу. А баснописец Лёва Абрамович предупредил, что тоже мог бы выдвинуться на лауреата, как и все вышеперекрученные товарищи, хотя это не рационализаторское предложение, и здесь необходимы другие критерии. А если и выдвигать кого-нибудь, то лучше - весь
коллектив единомышленников и сразу, чтоб никому противно не было. С болью за неопубликованных.
Наверно, Лёва выразил сокровенное, потому как в зарубежной действительности никто из эмигрантов не отказался бы не только от Нобелевской премии, но и от любой другой- в твердой валюте с мягкими поздравлениями, которых всегда не только не хватало, но и не казались лишними.
- А имеем ли мы право вообще чего-то там выдвигать?- ошарашил вдруг коллег Николай Непомнящий, неплохой поэт и фигурист, но неудачный любовник Фриды Бабкиной, замужней женщины, новелистки, пофигистки и спортсменки по переписке, после двухчасовой дискуссии, что выглядело совершенно нетактично и даже оскорбительно, ибо к Нобелевской премии начали уже привыкать серьезно, и даже мысленно делили её на равные доли с учетом экономического кризиса и отсутствия нормальной человеческой доли за Бугром.
- Мы всё имеем!- отрезал один за всех председатель Боря Борькин.- А вас, Никола, я попрошу не вносить смуту там, где народ и без того смущается!
Непомнящий закрыл рот, и все снова открыли уши для дальнейшего восприятия недополученных ценностей!
Неизвестно, сколь долго продолжались бы обсуждения, но тут в зал ворвалась девяностолетняя тётя Фирочка, внештатный член литературного объединения, без права голоса и уплаты членских взносов, Громким голосом, очевидно, из-за недостатка слуха она сообщила, что херр Зискин неожиданно пришел в себя и тут же попросил снять свою кандидатуру!
Народ, естественно, обалдел, не воспринимая простым человеческим сердцем подобные катаклизмы. А тётя Фирочка, насладившись затянувшимся замешательством, добавила, что Василий Соломонович попросил снять его на видеопленку в рекламных и религиозных целях, дабы никто не догадался, что в прошлой жизни он числился атеистом.
Тут вскочил во весь свой небольшой рост и живот до колен публицист и велосипедист Григорий Баркусик и громко предупредил, чтобы слышали все:
- У нас каждый имеет право на ошибки. Но ошибки не имеют никаких прав.
Народ стих и задумался. Очевидно, в замечании велосипедиста что-то такое высвечивалось для понимая и отрицания. А тётя Фирочка пояснила, что Зискин не только снял свою кандидатуру на пленку, но и назло врагам- до окончательного выздоровления, если получится. А если не получится, будем тоже соображать!
Сразу же последовала непредвиденная реакция недовольных. Все уже настолько привыкли к проискам претендента, что его отказ был воспринят, как личная трагедия каждого, кто желал наконец в опостылевшем эмигрантском забугорье приобщиться к настоящему литературному памятнику- без скидок с любого пьедестала, о котором мог бы позже позаботиться сам.
Дебаты оказались не только выше крыши, но и уровня литературной волны. Все возмутились, начали выходить из себя, поэтому объявили получасовый перерыв. А когда литераторы вновь вернулись, и в актовый зал тоже, все единогласно проголосовали. Мол, как бывшие гражданы бывшей великой страны- не позволим. Неважно, что и зачем, но будем стоять на своём. А черноокая бестия и первая незамужняя любовница Дурбайло- старшего- Дуся Могильная прямо заявила:
- Кто займет мне сто евро, тому ничего не будет!
- В смысле- назад?- уточнил за брата Дурбайло-младший. На что Евдокия Пантейлемоновна удачно обиделась и бросила, как отрезала:
- Я на зад деньгами не разбрасываюсь.
Но даже официальное признание несостоявшейся супруги не свело коллектив в судорожную сторону. А Майя Кукушкина, начинающий прозаик виртуального мира иллюзий, четко определила:
- Пока мы творим на великом русском языке, будут читать.
Никто, естественно, в этом не сомневался. Но Нюмчик Щербатый на всякий случай уточнил:
- То, что мы творим?
- Да,- заявила Майя.- На заборах! У меня уже нет сил все прелести стирать. А они появляются снова и снова напротив моего дома.
- Если наш коллега Василий Соломонович вышел из себя и пока не вернулся,- сказал проницательный Дурбайло-младший.- Надо выдвинуть из литературных рядов еще одного достойного кандидата, чтобы Нобелевская премия не ушла налево, как это уже случалось прежде, и добиваться, пока не добьем!
Тогда, не сговариваясь, закричали со всех сторон:
- Выдвинуть многоуважаемого председателя! Окажем Боре Борькину полное доверие на все случаи жизни. За его счет!
- Председатель неожиданно смутился, хотя по всему было видно, что предложение коллектива ему понравилось, но отметил, что ничего такого достойного еще не написал, чтобы не только войти в историю, но и прилично из нее выйти. А номинации по бухгалтерским отчетам, которые он составляет, еще нет.
- Будет!- бескомпромиссно среагировала толпа литераторов.- Напишем в ООН, потребуем от Совета Безопасности Шри-Ланки! Мы здесь не для того, чтобы оказаться не там. Нобелевская премия должна быть нашей! Не допустим произвола со стороны Папы Римского и его кардиналов! Да здравствуют пешки с защитой Немировича- Данченко! Каждому жаждущему- Нобелевку в глаза и в зубы!
Появились даже оперативные выкрики и лозунги:
Дошли до ручки- дойдем и до других мест!
Литературному объединению- европейское признание.
Руки прочь от горячих народов замороженной Африки.
Не позволим разбазаривать, чего нам не надо!
Каждому автору- по мягкому месту!
Домой уходили за полночь, уставшие, но довольные. С затвердевшей верой в то, что отныне эмигрантская жизнь потечет по правильному руслу. А пока- до получения Нобелевской премии, члены литобъединения, воодушевленные неожиданной перспективой, настроились на новые, наиболее бессмертные произведения во всех номинациях литературы, публицистики, театра, базара, цирка и финансовой отчетности. Как говорится, был бы спрос...
- 13-10-2024, 11:01
- DTV
- Просмотров: 285
- Комментариев: 0
-
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Популярные ссылки
Moldova+
